Я думала, это полуребёнок, но так никогда и не увидела ее родителей. Помню: бежит. По морозу в джинсовой курточке; кулачки, маленькие красные, втянула в рукава. На ногах кеды. Она всегда ходила очень быстро, деревянными шажочками, низко склонив голову – то ли чтобы ее никто не заметил, то ли чтобы самой никого вокруг не замечать. Под старыми спортивками угадывались тощенькие ножки.
Где ее родители? - хотелось мне спросить. Почему эта девочка всегда одна? Почему у нее нет ни сезонной одежды, ни обуви, и она так зябко и голодно смотрит? Сколько раз пыталась заглянуть в ее лицо, но Леночка обладала невероятной скрытностью – при встрече умудрялась так повернуться-наклониться, что я успевала увидеть только маленький бледный лоб и воспаленные глаза.
[Spoiler (click to open)]
Однажды поднимаюсь на свой этаж, она стоит на площадке, стучит в цыганскую квартиру. Отвернулась при виде меня. Вижу лишь ее острую скулу, прозрачное ухо и кисть руки, положенную на перила. Что это была за рука! Говорят, глаза – зеркало души, а я считаю, что руки – зеркало ума. Какие у тебя пальцы, а особенно, их кончики? Полные, гладкие, утонченные? С атласной кожей и удлинёнными ногтями? Или крепкие, рубленные, твердые? Как птичьи лапы – узловатые, цепкие? Гибкие, нежные, тонкие, руки-птицы, руки-лопаты… Женщины лелеют свои руки и меняют их форму с помощью ногтей; придают им изящные очертания и всячески украшают – так они хотят казаться тоньше умом.
У Леночки были пальцы-обрубки. Все одной длины с толстыми набалдашниками на концах. Немного отличались размерами лишь мизинец и большой палец, остальные: указательный, средний и безымянный, - стояли, как солдаты в строю, одинаковые, квадратные. Выглядело это пугающе. Кончики пальцев мясистые, красные, а сам ноготь был продолговатый не вдоль, а поперек. Это был ум, как заброшенный сад, которому требовался терпеливый и любящий садовник и много-много лет упорного труда.
По утрам из цыганской квартиры доносился странный запах, он выходил в подъезд, а за ним выходили соседи с возмущенными лицами. Почти сразу же по лестнице открывалось движение туда-сюда каких-то мутных личностей. Собака наша заходилась в лае от их хождений. Соседи сначала шушукались, потом ругались, потом вызывали полицию, но ничего не помогало.
Однажды иду из магазина, вижу на углу нашего дома окно тусклое, годами не мытое. Случайно бросила на него взгляд, а там две рожицы одна над другой – расплющились о стекло, смотрят на меня. Я не могла понять их выражения, но мне показалось, они будто застыли в каком-то сне. Еще через несколько дней в том подъезде были похороны, выносили из угловой квартиры. Я спросила у соседей, кого хоронят.
- Леночку, - сказали мне.
- Как Леночку? Ту грустную девочку?
- Да какая она девочка? 28 лет, два раза сидела в тюрьме. Она до 14-ти лет еще девочкой была, пока училась, а потом пошли компании. В 18 села. А в последнее время и вовсе… к цыганам ходила.
- А родители что? Где они?
- У них своя жизнь.