4-го ноября в Коломенском обещали крестный ход против коронабесия. Пошла туда и я. Нет, участвовать не планировала – так, посмотреть. Как это вообще проходит, как люди организуются.
Около церкви Казанской божьей матери народ входит-выходит, кланяется, крестится. Чуть в сторонке интеллигентного вида мужчина с записной книжкой. К нему люди подходят, о чем-то заговаривают, и все гуще, гуще толпа. Он то и дело в книжку заглядывает, записывает что-то. Неужели фамилии присутствующих? А книжка толщиной c Войну и мир.
Слышатся разговоры:
- Мы встретили Евтихиева, он сказал…
- Нет, народ состредотачивается.
- Товарищи, товарищи..
- А будут разгонять?
- Пока я не слышал, чтобы кого-то разгоняли. От арки дальше будет совместное перемещение.
- Так можно идти?
Наконец, первая группа отправилась куда-то по дорожке. Но организатор их еще здесь, осталась и я (сижу на лавочке).
Когда спускались с мостика, я увидела, что с одной стороны наперерез нам идут какие-то в куртках и сапогах – все одного цвета! Группой, кучно. Пригляделась, а это дедушки, и на спинах у них написано «Охрана», тут же стояли двое полицейских. Не много же их.
[ Spoiler (click to open)]
Прошли мост. Здесь уже полиции поболее, охранники тоже с нами. Остановились у какого-то храма. Как я потом поняла, это был храм Усекновения главы – так его все называли. Опять стали, чего-то ждем. Не торопятся они вести свое собрание: в объявлении говорили, в два начнется, а уже около трех. Непонятно, есть у этих людей цель? Стоят, потихоньку разговаривают...
Но вот одна женщина не вытерпела, начала митинговать. Видимо, бывшая школьная учительница, про таких говорят «луженая глотка». Судя по виду, давно на пенсии, скучает.
- Если я верую во Христа, то вирус ко мне не подойдет! У нас есть вера. Мы всегда говорим: дай нам боже, и никогда не говорим на.
В такт своей речи она взмахивала палкой.
- Милые мои, приходите на Пушкинскую площадь! В два часа мы собираемся каждую субботу. Приходите, пусть они знают, что мы существуем. Мы должны говорить о себе. Пусть рассеется этот мрак!
- За русскую власть надо, – ворчали старики. Они стояли отдельно, своей кучкой. Это были такие пенсионеры, про которых понятнее сказать – деды. Немного похожи на могильные камни, которые лежали здесь же, за оградкой, покрытые мхом.
- А я тут когда-то выпивал.. – сказал один из них, окинув взглядом местность.
- Если бы скамеечку…
- Об этом организаторы не позаботились.
- Кого на царя будете выдвигать? – спросил, подошедший к ним молодой человек с камерой.
- Бориса Сергеевича.
- Чем больше претендентов, тем страшнее Кремлю.
- Решать народу.
- Мы за Земский собор.
- Так все же, кого короновать?
- Коронуют зеки в тюрьмах…
Из группы женщин голос:
- Пошлите в церковь! Здесь поэтесска одна предлагает зайти.
- Как восстановить СССР, если все страны отказались с нами жить? Разве Эстония захочет? – это уже из блока организаторов реплика. - Надо какую-то крепость в себе иметь. Квачков говорит..
Организация митинга была очень плохая. Разброд и шатания, все по кружкам. День народного единства, а единство где? Каждый сам себе воркует. Особенно это стало заметно, когда пришел некто в красной курточке с золотым орлом на спине, и главный с записной книжкой бросился к нему обниматься. Тут подошла еще парочка деловых. Кожанки, барсетки,
Что же вы с бабушками не обниметесь? Ну раз вы один народ. Не заговорите с ними, не поприветствуете? Стали своим кругом, трут за дела. Пока терли, половина собравшихся разошлась по парку, осталась небольшая кучка стойких к ноябрьским холодам. Хоть бы объявили, чего нам ждать?
Не работают с людьми. Раз уж собрались, нельзя было позволять никому расходиться, вы же распыляете энергию народных масс. Завести разговор, дискуссию, взять интервью, устроить опрос, рейтинг мнений, - да много чем можно увлечь народ на свежем воздухе. Тем более, по лицам я видела, как некоторые хотят высказаться. А у них стадо разбрелось, как у плохих пастухов. Одна только женщина предложила читать стихи, но ее никто не услышал.